Не прошло и пяти лет с тех пор, как младшая из сестер Блэк впервые отправилась в Хогвартс, а аристократическое британское общество всколыхнуло неприятное известие: Андромеда Блэк сбежала с маглорожденным, опозорив свою семью, поставив под вопрос репутацию младшей сестры. Как ни пытались Блэки замять этот инцидент, а информация, так или иначе, просочилась и стала передаваться из уст в уста. Уже через месяц не было чистокровной семьи, которая бы не знала о поступке Меды. И даже несмотря на то, что Сигнус выжег свою дочь с родового гобелена, все всё равно продолжали шептаться у него за спиной, саркастично посмеиваясь, считая, что уж с кем, а с ними такое никогда не произойдет. И если в случае с Беллой брачный контракт с Лестрейнджами уже был подписан, на руку Нарциссы никто не претендовал и, ввиду последних событий, претендовать не собирался. Больше самой девушки этот вопрос волновал, казалось, лишь ее мать, которая места себе не находила, дивясь недальновидности нынешних представителей магических родов. Цисса понятия не имела, что предприняла матушка, но спустя всего год на летних каникулах ей сообщили, что она обручена с наследником лорда Малфоя – Люциусом. Представив тогда высокого юношу с длинными белыми волосами, собранными в низкий хвост, Нарцисса не могла понять, что она чувствует: то не была радость или грусть, не было отрицания или какого-то особенного принятия этого человека. Так или иначе, она прекрасно понимала, что Люциус – отличная партия. И он был бы отличной партией даже несмотря на все сложившиеся обстоятельства, ведь он Малфой – лакомый кусочек современного магического мира.

Нарцисса стала миссис Малфой летом 1973 года, сразу после выпуска из школы, как и было оговорено между семьями ранее. Сигнус и Друэлла, наконец, могли ни о чем не волноваться: они устроили брак всех своих дочерей. А вот для блондинки начался новый и сложный этап в жизни. С новой фамилией она приобрела новый статус: никто теперь не смел и заикнуться о ее репутации, исчезли насмешки, подрывающие самооценку. Но пришел груз ответственности: Цисс должна была подарить своему новому роду наследника, а сделать это оказалось не так просто. Во-первых, Люциус показал себя не самым любящим, внимательным и нежным супругом, не таким, каким блондинка представляла героя своего романа. Во-вторых, их попытки завести наследника долгое время приводили ровным счетом ни к чему, а бывшая Блэк чувствовала себя не у дел. Со временем, конечно, страсти поутихли, отношения супругов слегка наладились, и в настоящий момент, спустя почти семь лет брака, миссис Малфой на сносях. Увидит ли свет новый наследник рода Малфой  — покажет время, но целители не делают определенных прогнозов по этому поводу.

За день до предстоящего бракосочетания, глядя на себя в зеркало на последней примерке свадебного убранства, Нарцисса чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Будто по ту сторону холодной глади стояла совершенно не она, не девушка восемнадцати лет от роду, а совершенно чужая, взрослая, уверенная в себе женщина. Женщина та, несомненно, была красива, обладала определенным шармом, грацией, выправкой. Но Цисс не могла с полной уверенностью сказать, что ей нравилось то, что она видела, что ей нравилось то, кто стоял прямо перед ней сейчас. Казалось бы, это определенно была Нарцисса – Нарцисса Блэк, которую она знала и видела в отражении всю свою жизнь, — но та была чужой, скованной, не самой собой. Будто бы что-то изменилось. Будто бы что-то исчезло. Что-то без чего жить и оставаться самой собой невозможно. Невообразимо. Быть может, это что-то было свободой, а, может, фамилией, или озорным блеском в глазах. Если бы у будущей леди Малфой кто-нибудь спросил о ее чувствах, она вряд ли нашлась бы с ответом. К слову, никто и не спрашивал: ни о ее чувствах, ни о ее согласии на брак, ни о чем бы то ни было еще. Отвернувшись от собственного отражения, блондинка кивнула портному, подтверждая, что все отлично. Платье, и правда, лежало на ней идеально. Впрочем, было бы странно, если бы это было не так, учитывая сколько это платье стоило.

***

День свадьбы начался очень рано, по мнению юной аристократки. Она бы с удовольствием провела в постели родной спальни, где, кстати, ночевала в последний раз, еще пару, полных приятных потягиваний и мыслей ни о чем, часов, когда в ее комнате с громким – таким привычным – хлопком появилась домовуха, обычно прислуживающая только матери семейства, с сообщением о том, что младшую из Блэк уже ждут внизу в столовой.

Почему-то в тот момент Нарцисса подумала о своей старшей сестре – Беллатрикс, которую тоже, не так давно, выдавали замуж. Уже тогда блондинка поняла, что однажды настанет и ее черед вылететь из родового гнезда, расправить крылья, как называла это событие Друэлла Блэк. Нарцисса с этим взглядом могла бы не согласиться, так как имела отличное от мнения мамы мнение, но предпочитала оставлять свои мысли при себе, так как для них всегда было не время и не место.

Интересно, Белле тоже было страшно? Или это только со мной что-то не так?

***

День свадьбы выдался очень хлопотным: над Нарциссой трудились, по меньшей мере, три волшебницы и более десяти эльфов. К моменту торжества девушка выглядела отлично, но чувствовала себя уставшей и изможденной. Кроме того, корсет платья сдавил ее ребра так сильно, что становилось трудно дышать. Разве эти средневековые пытки не должны были выйти из моды еще пол века назад? Мисс Блэк была органична в своем убранстве, выглядела безупречно, но ощущения испытывала не из приятных. К счастью, продлилось это недолго. Когда началась церемония бракосочетания, когда к ней торжественно и медленно под свадебную арку вышел ее жених, девушка и думать забыла обо всяких неудобствах. Все ее внимание поглотил ОН – тот, с кем ей предстояло прожить всю свою жизнь, тот, кто нежно взял ее за руку для произнесения клятв, тот, кто впоследствии надел обручальное кольцо на ее безымянный палец. Он был Люциус Малфой и он отобрал у нее фамилию, буквально, за каких-то жалких десять минут, наградив другой, которая пока что была для новоиспеченной леди Малфой чужой, непривычной, тяжелой и обременяющей.

Вступая в чужой род, в чужую семью, любая из чистокровных девушек, воспитанных согласно устоям магического аристократического общества, знала, что на ее хрупкие плечи возлагается огромная ответственность за продолжение чужого, по сути, рода, за его благополучие, за уют в новом доме. Нарциссу готовили к этому событию, кажется, на протяжении всего ее подросткового периода, однако она, как и многие до нее, оказалась к этому не готова. Ей совершенно не хотелось переезжать в новое место, где она была от силы раз или два за последние десять лет, ей не хотелось отдаваться новому мужу сегодня ночью, ей было страшно. А вокруг все веселились, ели и пили, праздновали начало новой, лучшей жизни для Нарциссы Малфой, будто танцевали на костях не до конца сгоревшего трупа, коим леди себя и ощущала.

Вся свадьба, если вернуться к воспоминаниям о ней, была для Нарциссы смазанным пятном: вот они с Люциусом танцуют первый танец; вот она уже, мило улыбаясь, щебечет с кем-то о новом супруге и о том насколько он хорош, о том насколько ей повезло; вот Люциус уже уводит ее в ту часть мэнора, куда не принято приглашать гостей, показывая своей жене ее новые апартаменты, оказавшиеся холодными, несмотря на горевшие камины, и какими-то слишком большими для нее одной.

По мере того, как Люциус рассказывал об этом крыле поместья, Нарцисса ненавязчиво осмотрелась и нашла гостиную, в которой они находились, даже в некотором роде уютной. В ней, несомненно, не хватало света, не хватало воздуха и простора, древняя мебель не особенно радовала глаз, но Нарцисса готова была с этим мириться. В конце концов, никто не мешает ей сделать эти комнаты более подходящими для себя.

— Я буду рада увидеть весь мэнор и территории, — мягко улыбнувшись, она повернулась к мужу, когда он закончил свой монолог, приняв из его рук бокал вина, — а если мы посмотрим ваш парк верхом, я буду просто счастлива. Хочу увидеть мою кобылу как можно скорее! И, да, здесь очень красиво. Спасибо, что выбрал для меня именно эти апартаменты. Мне очень здесь нравится!

Да, это было лестью, в какой-то мере даже вежливым флиртом, но для бывшей Блэк было важно показать, что она готова разделить интересы мужа, пойти за ним туда, куда он скажет, поддерживать его в любой ситуации. Ведь именно так, по мнению аристократки, должна была поступать хорошая жена. А быть хорошей, правильной Цисса умела так, как не умел никто. Выдержка, умение слушать и слышать были для нее ценными помощниками в этом нелегком деле.

— И за тебя, Люциус, — она снова улыбнулась одними лишь уголками губ, отпивая совсем немного вина из своего бокала, больше пробуя его на вкус, заставляя растекаться по языку медленной, терпкой волной, чем делая полноценный глоток, как если бы хотела утолить нестерпимую жажду.

Она смотрела на супруга и пыталась понять, расскажет ли ей этот такой незнакомый мужчина еще что-то или бросит как слепого котенка в озеро и будет наблюдать выплывет ли она на берег, где снова будет чувствовать себя уверенно и уютно, или нет. Нарциссе хотелось бы знать больше о самой семье Малфой, об их традициях, об их каких-либо правилах, которые не стоило бы нарушать. Ей хотелось бы знать о том, как в этой семье относятся к личному пространству, а именно: будет ли супруг спать с ней каждую ночь или у них раздельные спальни; будут ли они проводить досуг вместе или она имеет право проводить свободное время как ей заблагорассудится. Ей бы хотелось знать о том, что для самого Люциуса неприемлемо и какой он видит свою жену, которую он смог бы полюбить. Ей хотелось бы знать так много всего, но она не решалась задать ни один из этих вопросов, так как, возможно, для них сейчас совсем не время, да и не хотелось быть почемучкой и надоедать Люциусу почем зря.

— Сегодня выдался прекрасный день, не так ли?