Она все потеряла.
За Морем, в Эссосе, у Дейенерис Таргариен была цель, к которой она шла, и она говорила: «любой ценой», но не представляла, чт цена может быть столь дорогой. Думала, что привыкла терять — она была на войне, а войны без жертв не бывает. Думала, поболит и перестанет, они все болели у нее внутри, как болят на погоду старые шрамы: те, кого она знала, и те, о ком только слышала от других. Визерис, старший брат — иногда он был жесток к Дени, но чего ждать от избалованного мальчишки, который в семь лет потерял родителей и родной дом, оставшись на руках с новорожденной сестрой? Дрого — муж, которого Дейенерис не хотела, но ее поставили перед фактом, и дикий кхал был нежен с ней в постели, а вне постели — прислушивался к ней и даже выполнял еге просьбы; Дени не смогла бы любить его по-настоящему, слишком они разные, но сумела привязаться к нему. Рейего, ребенок от Дрого — дотракийцы звали его Жеребцом, который покроет весь мир, а Дейенерис назвала его в честь самого старшего своего брата Рейегара. Дореа, Ирри и Чхику, ее служанки, что достались Дени после свадьбы. Сир Барристан Селми, рыцарь, служивший ее отцу. Визерион и Рейегаль, ее драконы, единственные ее дети. Сир Джорах — самый верный из ее советников; он клялся, что защитит королеву даже ценой собственной жизни, и защитил, вместо нее подставляясь под мечи мертвецов, как живой щит. Миссандея, освобожденная рабыня, девушка родом с Летних островов, гениальный лингвист...
Все они погибли. Все они оставили ее. Визериса убил Дрого, вылив на голову короля расплавленное золото. Сам Дрого погиб от руки Дейенерис — но он уже не был жив в полной мере. Рейего так и не родился, роды начались преждевременно. Барристан был убит врагами Дени. Ирри и Чхику — тоже, Дореа королева приговорила к смерти сама — за предательство. Визериона убило копье Короля Ночи, Рейегаля — стрелы Ланнистерши, и Ланнистерша же казнила Миссандею — прямо на глазах у Дейенерис.
Чего они ждали от нее — милосердия? Пощады? Дейенерис Таргариен сидела верхом на своем последнем драконе и слушала звон колоколов. Королевская Гавань капитулировала. Ряды Безупречных поредели после битвы с Белыми Ходоками, но их все равно было много, и один стоил десятерых, они легко взяли город... но переговоры? Говорить с Серсеей? Помня, как та усмехалась, приказывая Миссандее произнести последние слова?
Прямо перед Дейенерис лежала ее долгожданная цель, но победа была горше полыни. Не было больше ее верного рыцаря, не было ее подруги, ее советники — она знала — намерены предать ее, и если Варис уже сгорел, обвиненный в измене, то Тириона Дени пока только подозревала. Джон Сноу... то, что было между ними, не было любовью, теперь она это поняла. Притяжение, которое она испытала к нему, непреодолимое желание быть рядом, жгучая огненная страсть, как раскаленная лава... все это было лишь действием драконьей крови. Джон оказался сыном ее брата Рейегара. Сыном (бастардом) наследного принца. Он мог претендовать на Железный Трон, и его любили гораздо больше, чем Дейенерис. Ему доставалась любовь, ей — страх.
«Да будет страх», — сказала Дени Джону, когда они говорили в последний раз.
Да будет страх.
Звон колоколов неприятно отдавался в ушах. Где-то в Красном Замке Серсея ждала ее — возможно, с ядом в вине или наемным убийцей за занавесью. Джейме Ланнистер убил отца Дени ударом в спину — убил короля, хотя, как королевский гвардеец, был обязан его защищать. По приказу Тайвина Ланнистера были убиты еще совсем маленькие дети Рейегара, и он положил их трупы перед узурпатором. И дракон, ребенок Дени... и Миссандея...
«Дракарис» — выговорила она на приказ Серсеи сказать что-то перед казнью.
Дени напряглась, как тетива. Кто ее осудит? Те, кто имел на это право, были мертвы либо утратили ее доверие.
Звон колоколов звучал оглушительно.
— Дракарис.
Столица горела. Прохожие бежали, кричали, падали, настигнутые огнем — плевать, Серсея сделала их живым щитом, это ее проблемы, что не попыталась защитить свой народ. Дома рушились, обращаясь в руины. В дракона не летели стрелы — здесь не было тех устройств, которые могли в них стрелять.
— Дракарис!
Дени видела Безупречных на улицах — те приветствовали ее взмахами копий. Видела, как рушится Красный Замок, знала, что где-то там Серсея... и торжествовала.
Возможно, права была пословица, что когда рождается Таргариен, боги подбрасывают монету. Одна сторона — величие, другая — безумие. Дени словно обезумела в тот день. Слушала себя и сама не понимала, что говорит — зачем говорит. Искоренить рабство во всем мире... сломать колесо... ей было словно недостаточно уже достигнутого.
Она все равно не была дома.
— Мы можем сделать это вместе, — сказала она Джону, вновь не веря, что говорит. Она больше не любила его. Она никогда не любила его.
— Ты всегда будешь моей королевой, — ответил Джон, целуя ее — и вдруг в грудь Дейенерис вонзился кинжал. Она вскинула на Джона непонимающий взгляд — не ожидала. От него — не ожидала. Любил он ее или нет, а он был родным ей по крови...
Джон, обливаясь слезами, уложил тело Дейенерис на каменный пол, встал, развернулся — и встретился взглядом с Дрогоном. Увидев мертвую мать, поняв, кто убийца — тот не стал долго думать. Вспышка пламени накрыла Джона целиком, тот вспыхнул, как в свеча, не успев скрыться (будучи наполовину Таргариеном, он горел в огне). Следом вспыхнул Железный Трон, созданный из мечей поверженных врагов Эйегона-Завоевателя — расплавился жидкой сталью. Дракон бережно подхватил тело матери в лапы, унося ее прочь — куда-то, сам не зная, куда, повинуясь зову природы. Мертвые могли воскресать. Если к жизни однажды вернулся Джон... то и Дени вернется.
По всем вопросам. Вообще по всем, серьёзно
Главный чистильщик; бдит в оргтемах, отвечает на вопросы
Кодит коды, оргтемит темы, строит глазки незнакомцам в гостевой
Отвечает за оргтемы, хорошее настроение и пьяную мишню
Местный тамада, мастер конкурсов, учредитель мафий
делает 'вжух' в оргтемах и подхватывает всё, что плохо лежит
